"Алло, Платон". Дальнобойщики неделями живут вдоль дорог Осетии

Пересечение границы России и Грузии всегда оборачивается квестом для дальнобойщиков. Зимний период вносит еще большие коррективы. Единственный пункт пропуска часто оказывается закрыт из-за непогоды, а водители вынуждены неделями жить вдоль обочин дорог без элементарных удобств.

Вопрос многокилометровых пробок можно было бы урегулировать за счет строительства тоннеля. Разговоры о нем идут уже несколько лет. Но никаких конкретных дат по завершению проекта власти не озвучивают.

«Для них это шоу, а мы его невольные участники»

Как сообщает управление МЧС по республике, Военно-грузинская дорога закрыта для всех видов транспорта уже несколько дней. Корреспондент Кавказ.Реалии поехала смотреть одну из самых крупных грузовых парковок, которая располагается перед въездом во Владикавказ.

У Ногирского перекрестка в полдень стояло около 300 фур. На пустыре о чем-то оживленно беседовала дальнобойщиков. Это были водители из Белоруссии. Они приехали сюда в полшестого, со стоянки в городе Ардон.

«Мы в республике уже седьмые сутки, а кто-то и десятые. Нам осталась половина пути: 44 км. Если до пятницы не успеем и пойдёт снег, простоим еще 4 дня. Доставка срывается, срываются поставки грузов. Штрафы, естественно, за это соответствующие. Я с Европы везу груз в Ереван: шоколадная фабрика строится. Уже третью неделю везу и не знаю, когда доставлю», – рассказывает дальнобойщик Игорь Ковалевский. Он в профессии уже 15 лет.

Стоять подолгу в Осетии зимой из-за непогоды это уже привычное для водителей занятие. Самые тяжелые месяцы здесь – январь и февраль.
А что делать? Через Армению ехать? Воюют ребята. Если еду на Ереван через Азербайджан, то меня не пустят никаким образом

«Бывает, что сегодня снег выпал, а завтра потеплеет и сход лавин. Стоим, ждем, пока расстреляют (обстрел лавинных очагов сотрудниками МЧС. – Прим. ред.)», – говорит Ковалевский. Его перебивает коллега Владимир Сидоренко: «До этого не стреляли. Начали только из-за паники от количества машин. У меня брат стоял 11 дней, пять дней их не пускали из-за опасности схода лавин, а потом пошел снег, и они еще столько же стояли».

Дальнобойщики говорят, что в день через «Верхний Ларс» проходит всего по 500 машин. Это при том, что пункт пропуска работает на пределе возможностей.

«Мы проходим Брестский переход, у них поток 700 машин. Но так там какая пропускная способность! А тут одна-две колейки в одну сторону и показатель в 500 машин – это уже здорово», – говорит Игорь.

Число застрявших в пробках фур постоянно меняется, но сами дальнобойщики приблизительно знают, сколько и где стоит их коллег.

«Здесь около 300 машин. В 200 км отсюда есть еще стоянка, и там где-то 350 машин. Потом сразу на переходе около 500 машин. Из всех регионов: Армения, Россия, Турция. А что делать? Через Армению ехать? Воюют ребята. Если еду на Ереван через Азербайджан, то меня не пустят никаким образом. Наши машины из Грузии идут, там 120 км очереди. Грузия забита полностью. У них стоянок нет, комендантский час, карантин. По разговорам, около четырех тысяч машин в Южной Осетии находится.

Водители не знают, куда ставить машины, стоянок не хватает. Если китайцы не пробьют эту гору насквозь и не сделают нормальный тоннель в две полосы, ничего не поменяется»,
– заключает Игорь.

Владимир отмахивается. Мол, раньше с ожиданием проезда через пункт пропуска бывало еще хуже – до введения заблаговременного оформления.

«Теперь приезжает брокер и забирает документы. Мы уже приходим на таможню оформленными и проходим только паспортный контроль. Раньше с этим целый цирк был. Сами водители составляли списки. Там драки были… Покушать отошел – списки пропали», – рассказывает дальнобойщик.

По его словам, пока движения нет, отношения среди водителей складываются прекрасно. «Но как только начинают двигаться, ломают зеркала и все, что можно поломать. И все сразу и маму вспоминают, и все, что можно вспоминать», – жалуется Владимир.

Встречные машины, проезжая, снимают очередь из фур на камеры. «Они нас снимают, для них это шоу. А мы невольные участники этого шоу», – говорит Игорь.

«Мне дают минимум, чтобы я не сдох»

«Душ последний раз был где-то в Краснодарском крае. Следующий будет где-то в Грузии, – продолжает Игорь. – В машинах европейского стандарта условия не предусмотрены. Есть канистра: помылся, почистил зубы. Стоянок нет, ничего не предусмотрено. Питание? В магазин сходили: нет никаких молочных продуктов, ничего. Вот ездят какие-то барыги, предлагают что-то втридорога».

На оживленный разговор подошел Вячеслав Поляков. Он приготовил поесть и остатки тушенки и картофель решил разделить с товарищами.

«Угощайтесь, – предложил Вячеслав. – Прямо в салоне машины делал, на газовой горелке. Хотите посмотреть?»

Он рассказал, что на предыдущей стоянке у них кончилась даже вода.
Водители были вынуждены просить о помощи сотрудников ГАИ и МЧС.

«Питаемся в машине. Сами готовим, у всех, как видите, есть газовые горелки. Мы знаем, куда едем. Берем с собой всегда пару ящиков тушенки. Прокатитесь до шиномонтажа и спросите, где здесь можно нормально покушать, и поймете, что мы не обманываем. Там какое-то кафе есть напротив, но кроме кусочков курицы на гриле больше ничего: ни выпечки, ни осетинских пирогов. Приехали на стоянку, нам сказали, что там душ есть. Действительно есть. Но на станции техобслуживания. Это их служебный душ. И мы просто просим ребят дать возможность помыться, и они идут нам навстречу. Мы же не клянчим бесплатный душ. Сколько надо заплатить? 100–200 рублей? Просто сделайте эту услугу. И постельное белье негде постирать. Представляете, что такое, когда постельное белье не стирано месяц?» – говорит Игорь.

«Чего не хватает для обеспечения бытовых условий, спрашиваете? Всего», – смеется другой водитель Александр Александров. – Ни палаток, ни мусорных баков, даже биотуалетов нет".
На мой уточняющий вопрос, а готовы ли были они за эти услуги платить, водители с досадой ответили, что нет.

«Подождите, почему мы должны переплачивать? А как же условия дороги? Мы же платим за „Платон“ (система взимания платы с автомобилей, имеющих максимальную разрешенную массу свыше 12 тонн. – Прим. ред.). Почему „Платон“ не участвует здесь? Он подорожал на 2 рубля 15 копеек, и? А где „Платон? Алло, “Платон». Нет «Платона». Они строят федеральные дороги, трассы – и это здорово. А как же наши условия работы? Да, мы зарабатываем, но, пока стоим-то, мы идем в убыток. Мне идут деньги от колеса: делаю движения и получаю средства. А когда я стою, мне дают минимум, чтобы я не сдох", – жалуется Игорь.

Александр поддерживает коллегу и считает, что хотя бы мусорные баки и биотуалеты должны ставить не за счет дальнобойщиков.

«За селом Мичурино просто посмотрите вдоль обочины, что там творится. Все в мусоре. Да, его забирают периодически, но вместе с мешками. Куда мне потом мусор бросать? Мусоросжигающей машины у нас нет, а бытовые отходы собираются. Складывать в салоне? Будут запахи, мне оно надо? И вот так ходишь и думаешь, куда же, куда деть этот мусор? Неужели проблема поставить мусорный ящик. Здесь сейчас чисто, потому что утром пробежали два человека и собрали мусор. За „Платон“ у нас четко списывают оплату. Может, включить стоимость уборки мусора туда? В Европе так решают вопрос: забивают металлические штыри с крючком через каждые 50 метров, а к ним привязывают полиэтиленовый мешок на 60 литров», – рассказывает Александр.

В ходе разговора мы не заметили, как на служебной машине подъехал сотрудник ГИБДД. Он сказал, что стоит только дальнобойщикам сказать, что им нужно в магазин, как он их довезет: «Я здесь до утра, вы только скажите».

На это один из дальнобойщиков тихо попросил меня приезжать почаще: «Видели? Даже до магазина предложил довезти. Вот это да!»

«Любой нюанс, который бывает, мы докладываем руководству. Ответная реакция есть», – говорит гаишник.

Своего имени автоинспектор попросил не указывать, так как при исполнении ему не положено давать официальные комментарии СМИ.

«Здесь стоит 292 машины. Каждые два часа я объезжаю, контролирую и отчитываюсь руководству. Если фуры стоят долго, то подъезжают сотрудники городской администрации и МЧС. Здесь раньше устанавливали палатки и биотуалеты. Но это когда они по 12 суток стояли. По поводу еды: да, они сами поехать за ней не могут. Если кто-то двинется, то здесь начнется паника. Подумают, что его пропустили без очереди. Наши сотрудники периодически стараются кормить водителей. Вот недавно в Кировском районе привезли им котелки с горячей едой и питьевую воду», – рассказывает сотрудник ГИБДД.

«Сейчас пойдем поспим, – прерывает его Игорь. – Сегодня дергались целую ночь: спали полтора часа. Ночью опять работать надо, кто-то пойдет покемарит, остальные приготовят покушать. Анекдоты рассказываем, истории. У вас памяти в телефоне не хватит, если каждый свои истории расскажет. А сейчас нет, не расскажем. Это надо по стаканчику и под атмосферу».

С недосыпом каждый из дальнобойщиков справляется по-своему. Кто-то с синяками просыпается: бил себя по лицу, чтобы не заснуть, но не рассчитал. Кто-то руки кусает, кто-то семечки грызет, а кто-то кофе кружками пьет.

«Это постоянная аварийная ситуация.

Мы восемь человек с Беларуси собрались, едем, включаем определенный канал. Кто-то впереди рулит, а остальные спят. Вот они поспали часик, уже легче. А потом уже он уснул и тот, кто сзади дежурит. У нас стоит датчик колейки, который при движении сигналит, чтобы передняя машина ушла. Но сегодня было такое, что только ложишься и опять движешься. С одной стороны хорошо, с другой – не отдохнули», – говорит Игорь.

«Они стоят в нормальных условиях»

После разговора с дальнобойщиками корреспондент Кавказ.Реалии обзвонила несколько профильных ведомств, которые ответственны за урегулирование возникающих у водителей трудностей.

«Мы координируем работу всех ведомств, которые задействованы в данной теме, – ответили в пресс-службе управления МЧС по Северной Осетии. – Обычно разворачиваем два пункта обогрева, когда дорога закрыта: в районе непосредственно пункта пропуска и на выезде из Владикавказа. Но дальнобойщики бывают полностью экипированы и готовы к длительному ожиданию. Они практически не обращаются за помощью, у них свой дом на колесах. Они стоят в нормальных условиях».

Насчет нового тоннеля в управлении ничего не знают и отмечают, что российские структуры об этом вряд ли информируют, так как это территория Грузии.
Пресс-служба погранслужбы ФСБ по республике также не ответила на вопрос о хабе, сославшись на то, что зона их ответственности – это паспортный контроль и осмотр.

После звонка в Министерство промышленности и транспорта Северной Осетии стало ясно, что проект хаба пока остается лишь в планах. На его реализацию необходимо было порядка 300 млн рублей, но инвестор не найден.

Автор: Дарья Зимак